17.IX
Ранний завтрак в доме Рудата. Малышки тоже уже на ногах, они уже к нам привыкли. Прощаемся. Рудат везет нас на аэродром, с трудом находит паркинг для своей машины, провожает на посадку.
Самолет долго не взлетает. Какая-то заминка, вследствие чего он на час опаздывает. После полуторачасового полета приземляемся в штате Коннектикут (гор. Харт Фордс). У входа в аэродром стоит молодая женщина, она уверенно подходит к нам и спрашивает “Миссис Чайлахян?”, “Профессор Чайлахян?” Мы удивлены, как она нас узнала. Она показывает книгу со статьей и
фотографией М. Х. Это Рут Сеттер, доктор наук (по американским
стандартам), сотрудница профессора Артура Галстона, который является здесь нашим шефом. Рут везет нас на своей огромной
машине в Нью-Хевн, где находится Йэльский Университет, частный, состоящий из 12-ти колледжей. Машина останавливается перед департаментом биологии (огромный паркинг с огромным количеством машин среди молодых пирамидальных тополей). Заходим в вестибюль. Рут идет за профессором Галстоном. Через 5 минут он, широко улыбаясь, обнимает М. Х., приветствует меня и везет нас на машине Рут в самый старый дом Университетского кампуса, где одна квартира на 3 этаже для почетных гостей. Лифта нет. В квартире две больших комнаты. Кухня, ванная с туалетом и кладовая для одежды. М. Х. тут же идет с ними читать лекцию, уже заранее объявленную, я же с наслаждением после душа ложусь спать.
В 6 часов Галстон отвозит меня и М. Х. в ресторан на обед, устроенный в честь М. Х. в обществе десяти человек профессоров и докторантов, среди которых оказалась и проф. Берецкая. Настроение у нее было невеселое, хотя за столом все смеялись и шутили. В соседнем помещении ресторана мы встретили армян: профессора с женой. Увы и ах, они с трудом говорили по-армянски на языке восточных армян, но все же мы немного поговорили с ними. После обеда мы с проф. Галстоном, его женой-психологом Дэлл и проф. Стоу пошли гулять по кампусу. Перед военным мемориальным музеем нас удивила эксцентричная скульптура: на черном танке стоит, как заводская труба, тюбик губной помады. “Для смеха”, – говорит проф. Галстон, – а то слишком мрачно, кругом суровые серые здания. Идем дальше. Заходим в Главную библиотеку (библиотек несколько). В огромном здании готического стиля, под высоченным лепным потолком, среди стен с барельефами хранится колоссальное количество книг, самых различных. Несколько читальных залов. Здесь хранятся древнейшие
фолианты и даже рукописи на пергаменте. Многие собиратели древнейших книг завещали свои коллекции этой библиотеке. В главном зале на одной из стен большая картина с изображением
святых. Центральная фигура в женском обличье держит в руках
раскрытую книгу, на странице которой надпись: “Свет и Правда”.
Это работа одного из окончивших Йэльский университет.
Осмотрев этот величественный храм науки, мы прощаемся с нашими шефами и отправляемся спать. Между прочим, вчера из Чикаго мы получили по почте из Дэйвиса от Ларри (проф. Рапопорта) в конверте вилку от электробритвы с добрым советом брить бороду, чтобы не походить на хиппи, но отпускать бакенбарды для большей
внушительности.
18.IX
Завтрак в городском кафе. М. Х. едет в департамент биологии.
Я прихожу домой, стираю накопившееся белье – завтра утром поездом едем в Бостон, где находится Гарвардский университет. В час дня за мной заходит М. Х. (внизу в машине ожидает нас А. Галстон). Едем на ланч в студенческую столовую. Здесь студенты
обедают вместе с профессорами, это заимствовано у английских университетов. На середине столовой стоят соединенные в одну линию столы, а по краям – отдельные столики на 4-6 человек. Глядишь и видишь, как интернациональна Америка: здесь представлены все 4 расы.
После ланча М. Х., я и Галстон едем в Военный мемориальный музей. В вестибюле, на двух мраморных досках высечены имена погибших на войне в разные времена, а на противоположной стороне изумительный барельеф, тоже из мрамора. Стоит молодая женщина со скорбно опущенной головой и держит на руках младенца. Над ее головой надпись: “Они погибли, чтобы дать возможность нам жить”. Впечатление очень сильное… Времени у нас мало, и мы галопом мчимся в находящуюся рядом Библиотеку редких книг и рукописей. Новое здание без окон. Вместо стекол белый с прожилками мрамор. Заходим внутрь. Оказывается, мрамор пропускает свет, но создает возможность предохранять переплеты книг от солнечных лучей. Колоссальное количество уникальных книг находится под двойными стеклами. А на застекленных витринах в данное время, по случаю какого-то еврейского праздника, лежат древнейшие манускрипты на пергаменте с росписью на полях. Ветхий Завет на первой витрине, талмуд и т.д. А. Галстон говорит, что эта библиотека уникальная во всей Америке.
Хотя мало времени едем в Музей Искусств при колледже, где находится факультет живописи и скульптуры. Не менее 5 дней надо, чтобы как следует осмотреть этот музей. Но мы пробегаем
по залам, начиная с Египта, Ассирии. Греции и Рима и кончая абстрактными экспонатами. Тут же на полу можно увидеть студентку, или студента, работающих над зарисовками.
После музея едем в магазин, покупаем чемодан, оттуда домой. В 6.15 А. Галстон везет нас к себе на обед. Особняк его находится
в городке Орандж, штат Коннектикут, в 15 милях от Нью Хевн. Дом своеобразный, в два этажа. Стены и потолок деревянные, стены раздвижные: из каждой комнаты есть ход наружу. Окна от потолка до пола. В доме много интересных картин и художественных изделий. Нас угощают вкусной едой и пластинкой “Русский хор”, это хор из американских студентов. Кстати, завтра в Университете бесплатный концерт этого самого русского хора… Проведя мило вечер, мы едем уже на машине Дэлл (она побольше) к себе в Нью Хевн. Милые Галстоны подвезли нас до самого дома, и мы простились до следующей встречи, может быть уже в Москве.
19.IX
Рано утором, позавтракав в ближайшем городском кафе, едем на жел. дор. вокзал на машине приехавшего за нами проф. Брюса Стоу. До Бостона 3 часа езды. Садимся в пригородный поезд в
длиннющий вагон с мягкими сидениями, (как на экскурсионных автобусах) обитыми бархатом. Однако, в вагоне грязновато, по
многим признакам этот вид транспорта в Америке отмирающий. По обеим сторонам дороги лиственные леса. Но вот показался широкий залив Атлантического океана, на берегу которого расположен город Нью-Лондон. Проезжаем большие мосты, небольшие городки, город Провиденс. Океан то приближается, то удаляется. По вагону ходит проводник, пожилой и дородный, и каждый раз объявляет название города, где будет остановка.
Подъезжаем к Бостону. По перрону навстречу нам идет мужчина лет 35-37. Узнает нас по портрету, который он разглядывал дома. Это профессор Уинслоу Бригс. Приехал он не на своей машине (не было паркинга для машины), и мы берем такси и едем в Университетский кампус, в дом для гостей. Для нас уже приготовлен номер со всеми удобствами, с камином и разложенными на нем поленьями, и двумя свечами в подсвечниках – на выступе камина. Дом английского стиля, построен 60 лет назад.
Приведя себя в порядок, мы с проф. Бригсом отправляемся на ланч в соседнее здание, где помещается университетский клуб и ресторан. Потом М. Х. отправился в департамент биологии читать
лекцию, а я – в номер, отдыхать. Через час за мной зашел проф.
Бригс и проводил меня в “Фог Арт Мюзиум” (М. Х. занят с научными работниками). Оставшись одна, я побродила по Музею
без переводчика, т. к. все усилия дежурного по Музею найти
переводчика для меня оказались тщетными. Но когда я уже собралась уходить, он подвел ко мне молодую женщину, студентку археологического факультета, которая с трудом изъяснялась по-русски. (Просто было неловко от чрезмерного внимания). Мы с ней поговорили, она назвала интересные места для посещения в Нью-Йорке, посоветовала посмотреть фильм “Easy Rider”, она улыбнулась: “Это о Хиппи”. “Хиппи трудная проблема?” – спрашиваю я. “Нет” – отвечает она, – я сама наполовину хиппи”. Мы расстаемся. В 6 часов вечера за нами приезжает Бригс и везет на своей машине к себе, в особняк в предместье Бостона. У Бригса две девочки: Карелин 12 лет и Дюша 8-ми. Жена биолог, но не работает. Вместе с нами человек восемь гостей, из них двое русских: проф. Богород, не знающий ни слова по-русски и психиатр
Всеволод Викторович (фамилию забыла), муж сестры хозяйки. В. В. довольно прилично говорит по-русски. Его сажают рядом со мной.
После обеда кофе в креслах. Камин уже догорает. Карелин в пестрых брюках лежит на ковре у ног гостей возле камина и, подперев руками подбородок, слушает беседу старших. Дюша уже пошла спать. Она тоже в пестрых брюках вместе со старшей сестрой подавала на стол, но дети за столом не сидели. Между
нами все время сновал черный пес, породы лабрадор, друг девочек. По просьбе родителей Карелин играет на пианино Бетховена, но запинается, т. к. после летних каникул (был
перерыв). Затем за инструмент садится и великолепно играет
пьесы Шопена и Бетховена хозяин.
В 11 часов нас отвозят домой.
20.IX
Завтрак с проф. Бригсом в студенческой столовой Гарварда. Идем в департамент биологии, где в 3-х этажном здании Room for Ladies только на первом этаже (!?).Это очень интересная деталь.
Бригс приводит в свой кабинет молодую женщину миссис Эву Лонос, она graduated student, по-нашему, аспирантка. Чешка, немного говорит по-русски. Она с мужем и двумя детьми: Ольгой, 15-и лет и сыном Андреем, 11-ти лет, живет в предместье Бостона. Муж инженер Гарвардского Университета. Эва ведет меня в Редклиф Колледж. До 1946 года он существовал отдельно, но потом его официально присоединили к Гарвардскому университету, но общий учет студентов начали вести только с прошлого (1968) года. В Гарварде 6.000 студентов, из них 1.000 девушек. Их общежития очень удобные: комнаты на одного человека со всеми удобствами вплоть до телефона (иногда с туалетом и ванной). За помещение взимаются большие деньги (дифференцированно), иногда очень талантливые студенты получают стипендию.
В общежитии (Dormitory) гостиные с мягкой мебелью и с пианино. Курительная комната, читальня и столовая. В ней не самообслуживание (дочери богатых родителей, высокая плата)…
Дальше Эва ведет меня по главной улице Бостона, по “Массачузет Стрит”. После Сиэтла, Сан-Франциско и Чикаго Бостон меня не удивляет. Университетские корпусы в Гарварде перемежаются с жилыми домами (Buildings), но отличаются от них свои стилем. Они построены по образцу Кэмбриджского университета. Университетская библиотека с редкими книгами сегодня закрыта (суббота) и мы идем по Гарвардскому “двору” (Yard), огороженному чугунной решеткой. Это сердце Гарварда: кирпичное здание английского стиля, построенное на месте первичного деревянного, недалеко от которого стоит памятник Джону Гарварду, основателю Университета. Осмотрев все, идем в департамент биологии, где нас ждут проф. Бригс и Елена Петровна Сорокина. По дороге к нам присоединяется Ольга, дочь Эвы, она говорит по-русски.
Поблагодарив Эву, мы с Бригсом и Сорокиной возвращаемся к Университетскому “ярду”. Сорокина – эколог с физиологическим
уклоном (не систематик), жена известного в свое время Питирима
Сорокина17, высланного с семьей еще в 1922 году из СССР. В США очень чтят его память, как крупного сторонника мира, выпустили значки с надписью “Сорокин жив”.
После прогулки по кампусу идем на ланч в греческий ресторан предпочитаю американские) и, распрощавшись с Сорокиной, иду
в свой номер укладываться.
Бригс отвозит нас на аэродром. Негр-носильщик подвозит наши вещи к самолету. Настает час прощания – и мы летим в Нью-Йорк. Там на аэродроме нас встречает тот же белокурый, с шевелюрой как у Белинского, Брюс Веллер. Он отвозит нас в кампус Рокфеллеровского университета в отель для гостей. Здесь комфортабельно: гостиная с камином и мягкой мебелью, спальня
просторная с окном во всю стену, рядом – ванная комната с туалетом. В гостиной на низеньком столике в плетеной корзиночке яблоки, апельсины и персики – это Веллер заготовил для нас… В нижнем этаже – столовая для гостей. Мы – гости в полном смысле слова.
Веллер решил показать нам самую старую Нью-Йоркскую таверну. Из нашего же номера по телефону заказал столик и повез нас туда на обед. Таверна – King’s English Shop House – ничем с первого взгляда не блещет: невысокие потолки в двух или трех небольших залах, столы, покрытые скатертью, мэтрдотель, как и во всех ресторанах, встречающий нас с улыбкой и провожающий к столу, все, как полагается. Осматриваешься: по потолку сплошными рядами проходят курительные трубки одинакового вида и размера. Вдоль одной стены под потолком вделаны винные бочки с длинными кранами. На стенах развешаны “старинные” полуистлевшие литографии в рамках шекспировских времен. Над камином на металлическом подносе чеканный портрет персоны времен Шекспира.
Официанты – пожилые мужчины. Один из них, узнав, что мы “визитеры из Рашн”, подводит к нам другого, который женат на
“русской” Ядвиге, потом дарит нам сувениры. (Видимо, в этом
ресторане, так полагается).
После обеда едем по 50-ой авеню, по 42-ой стрит, с трудом находим паркинг, останавливаем машину и идем пешком. Публика пестрая, народу много (суббота), много негров. Едем к Бродвею, высаживаемся и идем по безумному Бродвею, а потом едем к “Гринвич Вилладжу”, где гуляет студенческая молодежь, артисты, художники. Многие мужчины, как и наш Брюс, носят
длинные металлические цепи – это знак протеста против войны
во Вьетнаме.
Устали до изнеможения, едем в отель. Завтра осмотр музеев. Спокойной ночи!
21.IX
Завтрак в столовой Университета для гостей. Берем такси и едем в музей Гугенхейма. Очень оригинальная архитектура, удобная для экспозиции картин (поднимается винтообразно вверх). Здесь небольшая постоянная коллекция французских импрессионистов, много абстрактных картин и скульптур. Посетителей много (воскресенье). Целые семьи с детьми. Осмотрев музей, идем в другой, в Museum of Art. Сюда вход бесплатный. Это громадный музей, здесь и Египет, и Испания, и искусство Ислама, и греческое искусство с самых древних времен, средневековое искусство, германские рыцари, 18 век Франции и Англии, старая Англия, Америка первых лет и новая Америка. Словом, музей очень богатый и напоминает наш Эрмитаж. Все осмотреть невозможно. Мчимся на такси в другой – “The American Museum of Nature”. Невольно вспоминаешь Зоологический музей в Ленинграде. За огромными витринами здесь представлен мир животных и птиц Африки, Америки, Индии и Океании. На отдельных стендах имена и фотографии ученых-натуралистов с краткой их биографией. Из этого музея едем в “The museum of Modern Art”. Здесь одна картина Шагала, две-три Пикассо, Мане и др., а вообще сплошная абстракция, до понимания которой я еще не доросла. Музей закрылся в 6 часов. Не пропадать же вечеру. Решаем найти какой-нибудь кинотеатр и посмотреть какой-нибудь американский боевик. В поисках кинотеатра бродим по 5-ой авеню, это тоже не малое
удовольствие, затем сворачиваем на другие улицы, по пути останавливаясь у богатейших витрин, или закидываем головы кверху, чтобы увидеть вершины небоскребов. Наконец, находим два рядом стоящих кинотеатра, наугад выбираем “Ночного ковбоя”. Покупаем билеты по 3 доллара каждый и предвкушаем отдых перед началом картины в удобных креслах. Но, увы и ах, как бараны, загнанные в закут, стоим с толпой молодежи перед движущимся вниз эскалатором минут 40 до начала фильма. Наконец, эскалатор останавливается и затем начинает двигаться вверх. Можно подниматься в зрительный зал. Места не нумерованы. Садимся в удобные кресла. Фильм цветной и интересный: затронуты социальные вопросы и показана большая человечность там, где, казалось бы, ее не может быть. Артисты играют прекрасно, вероятно, без секса ни одна американская картина не обходится. Народ валом валит на этот фильм. Конец у него грустный.
По выходе из кино собираемся взять такси, чтобы ехать домой.
Но мы не знаем названия улицы, на которой находится Рокфеллеровский университет! К счастью, и шофер, и парнишка,
работающий в кино, знают адрес Университета. Поздно. Пора
спать.
29.IX
Завтрак в отеле. Затем Брюс Веллер везет нас в Советскую миссию – по вопросу о билетах на самолет. Завтра улетаем в Москву. Я счастлива, очень соскучилась по дому. Недаром говорится: в гостях хорошо. А дома все же лучше. Мы у входа в Миссию, кто-то из нас берется за ручку двери – дверь заперта. Но при повороте ручки что-то звенит, и дверь при напоре открывается. Входим в вестибюль, и тут же сидящий за столом наш соотечественник спрашивает по-русски, довольно сурово: “Кто вы такие?” Ответ: “Академик Чайлахян”. “Ваши паспорта. А кто это с вами? Американец? Ему сюда нельзя”. М. Х. просит Брюса подождать нас у входа, хотя нам очень неловко. Едем на лифте наверх. В вестибюле высокий мужчина средних лет нас спрашивает: “Вы к кому?” Мы говорим, к Израэляну. “Проводите их, пожалуйста”, – распоряжается он любезно. Это был Малик!! Мы в кабинете у Израэляна. Очень симпатичный мужчина средних лет, с типичными грузинскими усами (он оказался тбилисцем). Производит впечатление весьма интеллигентного, воспитанного человека. Обещает в 2 ч. 45 минут провести нас в здание ООН, где идет заседание очередной сессии. Поблагодарив Виктора Левоновича Израэляна, едем с Брюсом в его лабораторию, знакомимся с его работой. Затем – в лабораторию академика Брауна, который работает над тургорами растений. Удивительно милый и простой человек с большими, добрыми, внимательными глазами. Затем – в лабораторию академика Добжанского, который демонстрирует своих подопытных дрозофил.
Наступает час, когда нам надо ехать в Russian Mission, куда нас отвозит тот же милый Брюс. Израэлян на своей машине отвозит нас в ООН.
“Держитесь непринужденно и идите за мной”, – говорит он и ведет нас прямо в зал заседания, где на председательском месте уже сидит женщина – представитель от Либерии. В зале делегатов мало, но уже с кафедры говорит представитель Доминиканской республики. Израэлян дает нам наушники, и мы слушаем оратора на русском языке. Затем выступает представитель Филиппин и говорит довольно темпераментно. После речи филиппинца мы с Израэляном выходим из ООН. Прощаемся с ним и обходим всю территорию ООН.
Великолепные газоны, цветники, фонтаны, скульптуры, в том числе скульптура “Перекуем мечи на орала”, которую Хрущев в свое время подарил ООН. Следует отметить, что эта скульптура Вучетича вполне на месте. Забыла сказать, что когда еще мы сидели в General Assembly Hall, вошел Утан и сел рядом с председателем. После посещения знаменитого места идем в большой
Универмаг – нечто грандиозное, настоящий многоэтажный лабиринт, где можно затеряться и где все товары намного дороже, чем в городах одноэтажной Америки, и что только птичьего молока там не хватает, и что не все в этом гигантском магазине “okey”. Берем такси и едем в наш симпатичный, чистенький отель на обед. Мы изрядно проголодались после ланча в столовой Университета, устроенного для нас Веллером, в обществе ак. Брауна, ак. Добжанского и его молодого сотрудника. Добжанский гордо заявил, что у него работает венесуэлец и бразилец, словом, интернационал. М. Х. заказал на обед такие обильные порции, что мы не смогли одолеть всего. В номере нас ожидала корзина с бананами, апельсинами, сливами, грушами и яблоками.
Уже вечер, надо раньше лечь и отдохнуть перед долгим полетом.
Прощай, гостеприимная Америка!…
23.IX
Последний завтрак в отеле Университета. Брюс уже ждет нас в машине. Едем в большой Универмаг “Алекзандер”. Покупаем подарки для родных и друзей и едем смотреть Гарлемский негритянский район. Он беднее остальных районов Америки. По улицам снуют молодые и старые негры, бегают дети, у некоторых домов мирно восседают старики и старухи. Полисмены не только белые, но и черные. Они, по словам Брюса, не пользуются у негров популярностью… проезжаем мимо отгороженного места, какие-то развалины и скопище людей. Брюс останавливает машину и спрашивает стоящего рядом полисмена: “Какие-нибудь трудности? Со мной люди из России, им интересно”. “Такие же трудности, как и в России”, – отвечает полисмен и отворачивается. Умный ответ полисмена нас позабавил. Едем дальше по Уол-Стриту (узкая улица с множеством зданий), по Бруклинскому мосту, самому длинному висячему мосту в мире, перекинутому через Нью-Йоркский залив. Справа развертывается панорама с видом на Атлантический океан, удивительно спокойный сейчас.
Мы уже в аэропорту. Чемоданы сдаем. Сидим с Брюсом, доживаем последние минуты в Америке. В пяти шагах от нас стоит какая-то знакомая фигура – это наш московский сосед, Иван Иванович… очень смешно, как будто мы на Ленинском проспекте. Радуемся друг другу.
Прощаемся со славным Брюсом, нашим молодым другом, и идем на посадку. Едем в первом классе. Наш сосед сзади академик Н., симпатичный человек, но почему-то стал говорить с английским акцентом. В Монреале посадка. Час передышки. Снова в самолет. Уже летим домой. Счастливый нам путь!
