"Жить только болью, только любовью
Все остальное такси".
Юрий Визбор "Люси"
Все мы связаны между собою. Непрерывающиеся нити тянутся от одного к другому и образуют связь. Человек, которого я никогда не видела, оказывается вдруг единомышленником. В строках его полузабытых растрепавшихся книг узнаю свое лицо. Высокий, чуть сутулый, в больших очках. Чехов? Глухой кашель, хриплый голос. Рассказывают, он стоял в дедушкином кабинете в клубах сигаретного дыма и о чем-то спрашивал меня, улыбаясь. Черно-белая пленка запечатлела нас вместе. Память ничего не сберегла. А теперь оказалось, что мы оба любим солнце и жаркое лето, маленькие южные городки и морское побережье, велосипеды и купание, волков и колоритные рассказы, мы громко разговариваем и смеемся во весь голос на улице, щуримся и насмешничаем, когда в настроении, мы учились в одном институте и предпочитаем ритмическую прозу, мы поэты, хотя не сочиняем стихов, а в наших домах всегда подается черный кофе и звучит Шопен. Мы живем в едином пространстве. Я постоянно встречаю людей, когда-то знавших его. Армянский князь, которого я придумала себе вместо надоевшего принца на белом коне с хрустальной туфлей в руках, оказывается был в моем роду. Метерлинковский страж, преграждающий путь не родившимся детям, не сумел помешать нам. Мы встретились сейчас. И еще. Мы очень сентиментальны.
В нашей квартире рядом с балконом на журнальном столике, который раньше не знал другой тяжести кроме книг, стоит каменный крест из розового туфа. Все мое детство он провел на балконе под порывами ветра, подверженный дождю и снегу. Крестный, давным-давно, уезжая в Голландию, где теперь живет, хотел взять его с собой. Таможня не пропустила. Мы не сразу поняли значение этой случайности, потому так легкомысленно поначалу отнеслись к каменной плите. Теперь у нас дома настоящий алтарь. А что еще можно сделать для своей крестницы?
